Легендарный квотербэк "Миннесота Вайкингз" Бретт Фарв, также выступавший за "Атланта Фэлконс", "Грин-Бэй Пэккерс" и "Нью-Йорк Джетс", возможно, решил окончательно закончить с футболом. Он не в первый раз заполнил все документы, необходимые для официального завершения карьеры, но кто его, дедушку, знает? Раньше ему это не мешало передумывать и из года в год возвращаться в профессиональный спорт.

Собственно, обозреватель портала NFL24.ru Евгений Синичкин не задается вопросом о том, уйдет Фарв или нет, а если уйдет, то как ему будет во "внешнем" мире. Так о чем же заметка? Это не имеет никакого значения. Все, что автор считал нужным, он сказал в материале, а любые дополнительные объяснения все равно не помогут некоторым непрошибаемым читателям понять ясную суть. Единственное, что можно добавить: текст имеет отношение к данной проблеме.

Тюремные охранники грубо обыскали меня. Заставили раздеться до трусов, насмехались, будто я был каким-то закоренелым уголовником – вымогателем, наркоманом и убийцей. Редакционное удостоверение и паспорт гражданина США не являются для них документом: их глупость и злоба – вот единственный сертификат, широко ходящий и имеющий ценность в этих стенах. У Чарльза Диккенса тюремщики – народ чуточку наивный, смешной, местами добрый, а в жизни это сборище обиженных на весь мир бугаев, каждую секунду использующих для поднятия своей самооценки. Добиваются они этого, чего уж тут удивляться, дикарскими методами жестокого насилия. Хотя дикари из древних племен, несмотря на свою дикость, не истязали людей, а просто их убивали – иногда быстро, чтобы пленники не мучились, иногда долго, когда устраивали церемонию жертвоприношения. Но они не делали из живых людей калек и инвалидов в угоду собственным комплексам. Пытки – это атрибут цивилизации. Компрачикосы – рудименты извращенных нужд благородных слоев общества. Мучительные казни – на костре, электрическом стуле, в газовой камере – тоже свойство развитого, как мы его называем, общества.

Плохое у меня сегодня настроение. Пакостные мысли не дают покоя. Несу какую-то околесицу. Пожалуй, не следует дурно высказываться о тюремщиках: они верные, преданные слуги цивилизации, вынужденные причинять другим боль во имя воспитания приговоренных и внушения им представлений о добре. Среди них, конечно, встречаются испорченные личности, своим поведением подрывающие прекрасную во всех отношениях систему, - они сочувствуют некоторым заключенным, попавшим, думают они, за решетку по досадным ошибкам правосудия. Разве есть у них право ставить под сомнение величие и безграничную справедливость американских судей? Они никогда не ошибаются. Сомнениям и слабохарактерности нет дороги в их высокий, просветленный ум.

Вот мы проходим мимо камеры какого-то чернокожего гражданина. На вид ему чуть больше тридцати, но на самом деле они все для меня на одно лицо. Что же я говорю? Так нельзя. Нужно соблюдать политес. Я считаю его обезьяной, недавно слезшей с пальмы, но высказывать, что думаешь, - порочная практика. Нельзя подводить под монастырь имидж страны и отечественной журналистики. Лучше промолчать, покривить душой – так всем станет приятнее. А если все начнут говорить, что действительно думают, - куда же мы скатимся, как низко падем… Как бы то ни было, этот статный чернокожий гражданин сидит заслуженно. У него не было лицензии на ношение оружия, а он спрятал его себе в карман и прострелил себе ногу. Он помешал людям отдыхать, наслаждаться жизнью после тяжелого трудового дня, потраченного на процветание Америки. Существует ли более справедливое и разумное решение, чем отправить его в клетку на два года? Уверен, никто не ответит утвердительно.

Сопровождающий меня седовласый охранник – мне он сразу не понравился! – пытается смутить меня разговорами о том, что нужна тюремная реформа, нужно менять судебную систему, нужно перезагрузить сознание всех жителей США, которые, говорит он не краснея, утратили качества, делавшие эту страну великой. Он вспоминает о бравой войне за независимость, когда мы выгнали из наших владений этих несчастных англичашек…то есть смиренных жителей Британии. Тут я с ним согласен. Но вдруг он кощунственно упоминает о славном духе свободы, благородном безрассудстве и надеждах на отрытое и счастливое будущее, о которых мечтали первые переселенцы. Как он может не признавать, что все это есть и сейчас? Достаточно вспомнить наше благородство в Корейской войне, блестящую победу во Вьетнаме и чудесные действия в Ираке, направленные на улучшение обстановки во всем мире. Неужели нельзя пулеметными очередями и залпами ракет нести всепрощение, милосердие и любовь? Вне всякого сомнения, когда буду возвращаться, поведаю начальнику тюрьмы об этом подозрительном субъекте. Уж начальник-то сможет разобраться во всех тонкостях. Он перечитывает конституцию США и стреляет дротиками в развешенные по стенам страницы из Библии – сразу видно, что он высоконравственный человек.

Надеюсь, нам осталось недолго идти. Не по душе мне охранник, позволяющий себе чудовищно непатриотические речи.

Наконец, мы останавливаемся перед тяжелой металлической дверью с маленьким окошком, куда просовывают миски с похлебкой. Грязные стены с облупившейся и кое-где обвалившейся штукатуркой, неработающая система отопления, запах нечищеного сортира – именно так по справедливости должен выглядеть карцер. Сюда приводят самых злостных заключенных, тут, в этой темнице, гниют несогласные с действиями тюремщиков. Человек, ради которого я приехал по заданию редакции, находится за дверью. Уже три недели, с самого своего попадания в тюрьму, его не выпускают увидеть солнечный свет. На мой взгляд, такому отпетому негодяю больше никогда нельзя позволять выходить из пещеры, куда он был заточен. Увы, мой приезд позволит ему выйти на пару часов и подышать чем-то помимо миазмов его собственных отложений.

Охранник просит меня пройти в отдельную комнату. Она чистая, в ней стоят стол, два стула, окон нет, с потолка свисает одинокая лампочка. Через несколько минут, когда заключенному позволят принять душ, чтобы выглядеть не так мерзко, как он выглядит обычно, здесь начнется наше интервью.

Спустя десять-пятнадцать минут, за которые я успеваю прочитать несколько душеспасительных страничек из гитлеровской «Моей борьбы», до моего уха доходит еле слышимое покашливание. Передо мной стоит высокий мужчина сорока с небольшим лет, в постиранной и выглаженной оранжевой робе. Его мокрые волосы за прошедшие с момента заключения время стали совсем седыми. Лицо его похудело и осунулось, он кажется изможденным, однако спортивная фигура его еще сохраняет следы былой крепости. В его глазах медленно потухает огонь, раньше восхищавший миллионы людей. Я поднимаюсь со стула и оказываюсь лицом к лицу с Бреттом Фарвом.

Он взглядом умоляет меня позволить ему сесть, и я великодушно (позже я подумал, что не должен быть столь великодушным с подобными мерзавцами) разрешаю. Я и все мои знакомые были потрясены не поддающимся объяснению поступком Фарва. Выступая за «Нью-Йорк Джетс», он предлагал вступить в интимную связь четырем девушкам из клуба. Он рассчитывал на секс втроем. Кто знает, возможно, в его перверсном мозгу появлялись даже более страшные и чудовищные фантазии, чем ночь любви с красивыми, сексуальными девушками, находящимися в расцвете их обворожительности. Помню, когда предстояло мне вступить в священный союз с моей горячо любимой супругой, я сильнее всего беспокоился из-за необходимости выполнять супружеский долг – этот ритуал духовного падения человека. Моя женушка сошлась со мной во мнении, что секс - по согласию и без - необходимо исключить из жизни каждого добросовестного человека. Теперь мы каждую ночь спим в разных кроватях. Кому-то это может показаться странным, но эти мои взгляды разделяют все мои друзья. Они милейшие люди. Когда я вынужден оставлять свою возлюбленную в одиночестве, они регулярно навещают ее, дарят цветы. Всякий раз после таких встреч, наполненных, я не сомневаюсь, высокоинтеллектуальными беседами о важнейших вопросах нашего бытия, она чувствует себя радостной, довольной, а на ее милых щечках загорается восхитительный румянец. Ее устраивает наша жизнь. А меня – и подавно. И как ни стараюсь, не выходит у меня поставить себя на место определенных испорченных индивидуумов, которые по неведомой мне причине смотрят вслед проходящим мимо них девушкам. Какая радость, что этих похотливых животных остается в нашем обществе остается все меньше. Немалая заслуга в этом, к слову, сознательных представительниц прекрасного пола: их гордость, их честь праведно взывает к отмщению, когда некий эгоист, желая сделать им приятное, говорит им пошлый комплимент о том, что они хорошо выглядят.

Фарв молчит и ждет соблаговоления начать говорить. Я медлю. Он вызывает во мне чувство такого глубоко презрения к нему, что я бы с радостью закопал бы его во дворе тюрьмы, дабы ни одна живая душа его не нашла. К несчастью, работу выполнить надо. Чем раньше начнем, тем раньше закончим. Я спрашиваю его о том, как он мог повести себя столь варварски. Глаза Бретта блуждают по сторонам и внезапно останавливаются на мне. Он пристально взирает на меня и осматривает с головы до ног, его взгляд буквально проникает мне в сердце и будит там сгусток отборной ненависти. Сперва он говорит тихо, бубнит что-то нечленораздельное себе под нос, но спустя минуту его голос уже громко раздает в стенах маленькой комнаты. Как и старый сторож, он кричит, что Америка продала свое величие и на все деньги накупила ханжества, в котором пытается спастись, называя его прогрессом. Он практически богохульствует: из его уст льются крамольные слова о том, что свобода либо должна быть полной, либо ее не должно быть вообще. Не бывает половинчатой свободы – это и есть ханжество. Почему, восклицает Фарв, я не могу в стране, где восхваляется свобода слова, сказать девушке то, что я о ней думаю, что я к ней чувствую. Я не принуждал никого спать со мной, я всего-навсего поинтересовался, не пожелает ли привлекательная девушка провести со мной время. Наша судебная система отпускает досрочно педофилов и насильников, а готова посадить или лишить человека всех средств к существованию за то, что он взглянул на красивую женщину. И кошмарно, что все происходит в государстве, подарившем миру Ларри Флинта, Хью Хефнера и сексуальную революцию…

На этом месте я прервал его. Мой гнев не знал удержу. Я сказал ему, что он ничтожество, что он не имеет никакого права так отзываться о свободе и суде, что он преступник, полностью заслуживающий того наказания, которое получил. Его приговорили к пожизненному заключению, и я с наслаждением пожелал ему страдать каждую секунду до конца его дней. Я встал, собрал записи и вышел из комнаты. Внезапно я развернулся, намереваясь досказать то, что жгло меня изнутри, но мое внимание привлекла к себе большая темно-алая буква "А", изысканно вышитая на робе Фарва сзади, и я промолчал. Здорово, что с тех времен ничего не изменилось.

Я успокоился и обрел душевное равновесие лишь на выходе из тюрьмы. По неизвестной причине мне в голову пришли идеи Зигмунда Фрейда. В одном из своих трудов он писал, что боязнь говорить о сексе и обсуждать секс – это показатель невроза. До чего легко доказать, что Фрейд был неправ. Достаточно одного предложения. Может ли у всей великой Америки быть невроз? По-моему, ответ очевиден…

Я перестал глазеть на соблазнительную попку стоявшей рядом школьницы, поправил брюки и пошел домой, готовясь опубликовать о Фарве разгромную статью.

Автор: Евгений Синичкин

Во-первых, необходимо желание заняться моделизмом.

Во-вторых, терпение.

Также ничего не получится без аккуратности, инструментов, клея и красок.

Нужны кисти, и аэрограф (не обязательно, но крайне желательно).

Нужны чертежи, фотографии прототипов, историческая информация.

Ну, и, наконец, необходима сама модель, хотя есть асы, обходящиеся и без нее, а использующие только подручные материалы.


Масштабы

Масштаб показывает во сколько раз модель меньше оригинала по линейным размерам. Например «масштаб 1:72» означает, что модель меньше оригинала в 72 раза по длине, ширине и высоте.

Масштабы, кратные 12-ти (1:12, 1:24, 1:48, 1:72, 1:144, 1:288) происходят из британской системы мер, в которой 1 фут равен 12 дюймам. Таким образом при масштабе 1:12 — длина модели в дюймах равна длине прототипа в футах. Масштабы, кратные 16-ти (1:16, 1:32) — происходят из того факта, что на английской линейке дюйм разделен на 16 частей.

Масштаб 1:43, применяемый в основном для автомобилей, происходит из железнодорожного моделизма, после длительного развития пришедшего к странному понятию «1 фут прототипа = 7 мм модели». Отсюда же происходит железнодорожный масштаб 1:87 (1 фут = 3,5 мм).

1:35 — любимый масштаб «танкистов» и «диорамистов» был унаследован от оловянных солдатиков. Средний рост солдатика составлял 5 см (примерно 2 дюйма), что составляло 1/35 среднего роста человека (175 см).


Как выбрать модели для склеивания?

Вопрос и простой и сложный. Новички часто покупают модель, которая им заведомо не по зубам. Потом они либо портят дорогущий пластик, либо забрасывают его совсем.

Таким образом, самая первая модель должна быть:
а) несложной
б) недорогой
в) достаточно качественной
г) прототип хорошо известен
д) оставляющей возможность для "доводки".

Что все это значит? С первым пунктом все ясно - новичку обычно не по плечу модель "с наворотами". Несложные модели редко дорого стоят, хотя бывают и исключения. Обратите внимание на цену: если она выше 7-8 долл., от покупки модели лучше воздержаться до тех пор, пока не накопится побольше опыта.

Третий пункт - самый коварный. Критериев качества модели - масса, от соответствия прототипу и заявленному масштабу до качества литья и хрупкости пластмассы. Прототипу должна соответствовать хорошо, в масштабные чертежи – более или мене вписываться, быть технологичной в сборке и т.д.

Пластик желателен светло-серый и мягкий, но не пластичный. Подойдут любые светлые тона. Старайтесь избегайте черного, красного, коричневого и оранжевого пластика. С последующей покраской могут быть проблемы.

Известный прототип – очень хорошо для начала. Пусть похожие модели есть у тысяч других моделистов. Зато почти наверняка не возникнет проблем с чертежами и фотографиями.

Возможности для доводки... Практически нет моделей, где ничего нельзя убрать или добавить. Вопрос желания и квалификации. Желательно, чтобы модель позволяла себя усовершенствовать, не требуя при том чрезмерных усилий

Инструменты

Инструменты для моделизма отличаются большим разнообразием и каждый моделист со временем обрастает большим количеством предметов, назначение и способ использования которых известны только ему. Но какой-то начальный набор можно очертить.

Необходимы: Кусачки для отделения деталей от литников, ножи или скальпели для резки пластика (для начала можно использовать и канцелярские ножи с обламываемыми лезвиями), надфили разной формы, наждачная бумага №№200–2000 (по буржуйской нотации), пинцеты прямые и обратные, ножницы, микродрель. Электрическую микродрель можно найтиь в магазинах для радиолюбителей, сверла там же — диаметром от 0,3 до 3мм. Дрель надо выбирать с наименьшим числом оборотов. Ручную дрель можно изготовить из часовой отвертки. Просто на рабочий стержень отвертки насаживается цанговый патрон — и все. Эта дрель бывает удобнее электрической в некоторых случаях.
Для начала этого хватит. Потом можно пообщаться с коллегами, посмотреть литературу, полазить в Интернете и найти множество замечательных идей для создания собственных инструментов.

А если брать по большому счету, то еще не помешают слесарные тисочки, струбцины (пара),металлическая линейка, циркули - измеритель, обычный, штангенциркуль; куски оргстекла (для подкладывания под детали при работе), компрессор+аэрограф, набор кистей (от 00 до 8), вытяжной шкаф или примитивная вытяжка с фильтром, штук шесть стеклянных баночек объемом около 20 мл для смешивания красок, баночка побольше (скорее, ванночка, а не баночка) для промывки аэрографа, десяток лезвий для бритья, кусок грубого войлока и кусок фланели - для шлифования, шило, паяльник.

Хорошо еще иметь мини-верстак и шкафчик, куда все это богатство можно свалить.

Что нужно еще

Клей (бутилацетат).
Супер-клей (циакрин).
Шпатлевка.
Краски.
Растворитель для красок.
Папиросная бумага.
Куски разноцветного полистирола, в т.ч. прозрачного.
Свеча.
Проволока различного диаметра (от 0,1 до 1 мм).
Разные химикаты (в зависимости от того, какими красками вы предполагаете пользоваться).
Сигаретная фольга с тиснением.
Фольга обычная.
Скотч.
Вата и марля.
Деревянные зубочистки.
Так называемый «сыростирол» - пластиковые баночки из-под плавленого сыра, сметаны и т.п.

Список можно продолжать до бесконечности.


Краски

Красить модель можно специальными модельными красками, а можно и обычной нитрокраской. Выбор зависит от того, что собираетесь красить.

Эмали - только для работы кистью. Выпускаются фирмами Humbrol, Revell, Tamiya, Testors и др. Моделисты со стажем предпочел Testors. Во-первых, они слабо отстаиваются и легко взбалтываются. Во-вторых, дают очень ровное и прочное покрытие. В-третьих, выпускаются в стеклянных баночках с завинчивающейся крышкой, т.е. риск облиться сведен к минимуму.

Аэрозоли. Дорого, но эффективно. Часто применяют аэрозольные металлические краски Tamiya - серебрянка нужна часто, а серебрянка и аэрограф - гарантированная головная боль. (Чуть-чуть больше или чуть-чуть меньше растворителя - и либо алюминиевая пыль сыпется, либо сопло забивается).

Аэрозоли хороши тем, что "всегда готовы к бою", после которого не надо мучиться с отмыванием аэрографа. Существенный недостаток - невозможно регулировать факел распыла и подачу краски.


Масляные краски имеют плохую адгезию к полистиролу. Поэтому часто используются для смывки, имитации потеков и т.д. Разводить только уайт-спиритом, скипидар "ест" пластмассу. Сохнут долго.

Акриловые краски. Можно начинать с них. Стоят недорого (особенно отечественные), разводятся водой или спиртом, а чаще - водкой, после высыхания водой не смываются. Не ядовиты. Пригодны как для работы кистью, так и для нанесения аэрографом. Привыкнув к акрилу, вы, возможно, уже не будете эксперементироватьс другими красками.
Как недостаток – у отечественных акрилов не очень хорошая адгезия к пластику.

Нитрокраски. Самые распространенные и самые вредные для здоровья. Разводятся растворителями 647, 646, ацетоном (в порядке уменьшения токсичности и возрастания летучести). Наносятся кистью или аэрографом. Стоят очень дешево. При работе аэрографом - весьма экономичны. Быстро сохнут. Прекрасно держатся на предварительно загрунтованной пластмассе. Работать желательно под вытяжкой или на открытом воздухе. При интенсивном использовании без проветривания возможны эксцессы с членами семьи. Для получения матового оттенка в краску насыпается наполнитель - зубной порошок или тальк.

Перед заправкой в аэрограф краску (любую) разводят очень жидко, до консистенции молока и фильтруют.

Шпатлевка

Применяется для заделки стыков, щелей и трещин, которые образуются при сборке. Простейшую шпаклевку можно приготовить растворив несколько литников в модельном клее. Эта шпаклевка имеет только одно достоинство (доступность), но при этом много недостатков: она долго сохнет, сильно усаживается при высыхании, может покоробить окружающий пластик. Поэтому все же предпочтительнее использовать фирменные шпаклевки.

Бывает еще эпоксидная двухкомпонентная шпатлевка. Автомобилистам она знакома под названием "холодная сварка". Но это в меньшей степени средство для замазывания дыр и в большей - материал для изготовления недостающих деталей. В частности, из нее хорошо получается циммерит.

Обычно шпатлевка наносится тонкими слоями (толщиной не более 2 мм), обрабатывается после высыхания обычным способом — напильниками и наждачной бумагой. Некоторые из шпаклевок начинают крошиться после высыхания — иногда помогает замазывание слоя шпаклевки модельным клеем после нанесения. Обычно очень трудно оценить качество обработки шпаклеванной поверхности до покраски, а после вылезают и царапины, и ступеньки, и другие подобные ляпы. Есть некоторые способы проверки поверхности: граница шпаклевки и пластика должна быть размытой и туманной, перед покраской желательно задуть прошпаклеванные места тонким слоем светлой краски — она зрительно выявит неровности.


Клей

Как правило, в моделизме используются бутилацетат, циакрин, универсальный клей, ПВА, ClearFix, чесночный сок

Бутилацетат.
Все равно, чье производство - Revell или Humbrol, или же отечественный, доморощенный. Полистирол все они клеят одинаково. Тюбик с иглой у Revell поудобнее. Игла - штука исключительно полезная, но часто забивается. Для того, чтобы чистить ее, рекомендую отрезок гитарной струны.

SuperGlue
Еще надо купить Super Glue (суперклей, циакрин, циакрилат). Этим клеем заливают каверны на поверхности полистирола и приклеивают фототравленые и прозрачные не-полистироловые детали.
Пользоваться им надо осторожно: попадание на слизистую приводит к серьезным ожогам. И еще - не мажьте суперклея много! Наоборот, чем меньше его, тем крепче он держит. Единственное условие: склеиваемые поверхности должны хорошо прилегать друг к другу и быть обезжирены.
Очень удобен Super Glue-гель.

Универсальный
Время от времени будет нужен универсальный клей - типа "Момента".

ПВА
Поливинилацетатная эмульсия. В разведенном состоянии – белая кефироподобная жидкость. После высыхания почти прозрачен. К пластмассе прилипает очень плохо, поэтому используется для вспомогательных операций.

Чесночный сок
Авиамоделисты говорят, что прозрачные детали можно склеивать чесночным соком. Это удобно тем, что после высыхания чесночный сок не оставляет следов и совершенно прозрачен.

ClearFix
Еще прозрачные детали иногда сажают на Clear Fix - это жидкость для имитации воды, луж, мелких стекол и т.д. производства Humbrol (есть такая и у Testors). Только учтите, у Clear Fix усадка еще больше, чем у самодельной шпатлевки.

Аэрограф и компрессор


Аэрограф — устройство для нанесения краски распылением ее в потоке воздуха. Изначально аэрографы применялись художниками, теперь эта техника взята на вооружение моделистами. Аэрографы, используемые моделистами, бывают одинарного или двойного действия, с внутренним или внешним распылением, с нижней, боковой и верхней подачей краски.

В аэрографе одинарного действия (single action) кнопка открывает только подачу воздуха, краска подается в заранее установленном количестве. Конструкция более дешева, но считается, что она имеет меньше возможностей в управлении окраской.

В аэрографе двойного действия (double action) нажатием кнопки открывается подача воздуха, а движением кнопки назад открывается подача краски. Такой аэрограф позволяет управлять толщиной линии и количеством краски не прерывая процесса, но более сложен в освоении и более дорог. Сюда же можно отнести т.н. «автоматы», в которых подача и воздуха и краски имеет заранее установленное соотношение и регулируется движением кнопки в одном направлении.

В аэрографе с внешним распылением (external mix) краска и воздух смешиваются вне устройства. Такие аэрографы более дешевы, но не позволяют сформировать тонкий «факел» распыла.

В аэрографе с внутренним распылением (internal mix) краска и воздух смешиваются внутри аэрографа и позволяют получить более тонкий «факел» и более качественное (мелкое) распыление частиц краски.

Емкость для краски может крепиться снизу, сверху или сбоку аэрографа.

Но это все об аэрографах импортных.

Наши моделисты наиболее часто используют так называемыйе аэрографы «отечественные», вернее белорусские, новолукомльского завода.

Подача воздуха в нем постоянна и регулируется наконечником. Подача краски открывается гашеткой. В комплекте с аэрографом идут сменные сопла и форсунки различных диаметров. Стоит это удовольствие не более 20$.

Для создания давления воздуха для аэрографа используются два основных способа: емкости со сжатым газом (баллоны) и компрессоры. Баллоны более популярны на Западе, поскольку там существует инфраструктура по перезарядке или замене баллонов и они бесшумны в работе. Кроме того газ в баллоне не содержит влаги и масла. Вместо воздуха в них часто используется азот. Существуют также маленькие баллончики с воздухом (типа аэрозольных), но у нас они практически не применяются из-за высокой стоимости. Кстати, в работе с «белорусским» аэрографом они не применимы.

Компрессоры бывают разные, но общий смысл у них одинаковый — компрессор создает избыточное давление воздуха, который подается в аэрограф.

Вообще требования к компрессору вообще довольно жесткие. Он должен быть компактным, желательно легким, иметь воздушный фильтр, манометр и ресивер для фильтрации масляных паров, обеспечивать рабочее давление до 2 атм, быть способным работать непрерывно в течение 20-30 мин без риска повреждения или перегрева.

Сразу скажу - пылесос не годится. Во-первых, нельзя регулировать давление. Во-вторых, напор воздуха слишком сильный и порой неравномерный. В-третьих, чего только в этом воздухе нет!

Фирменный компрессор хорош по многим параметрам, кроме двух: цены и надежности. К сожалению, многие импортные компрессоры очень недолговечны. Зато компактны и эстетичны.

Поэтому наиболее простой, дешевый и оптимальный вариант — сделать себе агрегат из компрессора от холодильника (дешевле всего найти на помойке, но можно и купить в холодильной мастерской). Для сглаживания пульсации давления можно изготовить ресивер. Для этого нужна пластиковая двухлитровая бутылка.

В отверстия в пробке бутылки вставляются трубки (одна длинная, вторая короткая), в бутылку запихивается фильтрующий материал (например туалетная бумага), после чего в пробку наливается эпоксидка, пробка навинчивается на бутылку и оставляется в перевернутом положении до отвердевания. Выходной патрубок компрессора соединяется с длинной трубкой, а короткая трубка ресивера соединяется шлангом с аэрографом. На всасывающую трубку компрессора желательно надеть фильтр (например автомобильный фильтр тонкой очистки топлива) В качестве шланга от компрессора до ресивера можно использовать любой маслостойкий шланг из автозапчастей. Шланг от ресивера до аэрографа можно сделать из изоляции кабеля или просто купить в том же автомагазине (он продается там под видом "шланга омывателя ветрового стекла для «Волги»), в аптеке (там он называется «капельница»), в стройматериалах (там это «водяной уровень»). Эта конструкция идеально подходит именно к «белорусскому» аэрографу т.к. не требуется следить за давлением в ресивере. Для использования этой конструкции с импортными аэрографами потребуется добавить к ней устройство позволяющее сбрасывать излишнее давление. Это может быть и небольшое отверстие в шланге, и регулируемый клапан (как в скороварке) и т.д.

Правда, можно поступить еще проще. Воздушный шланг между компрессором и аэрографом сделать подлиннее, не менее трех метров. Тогда сам шланг будет играть роль ресивера за счет своего внутреннего объема.